Баасанджав Чойджилджав (Монголия), Обещание, 2018.
Дорогие друзья и подруги,
Приветствую вас из кабинета Tricontinental: Института социальных исследований.
В апреле 2020 года, через месяц после того, как Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) объявила о пандемии, Всемирная продовольственная программа ООН (ВПП) выступила с предупреждением, что число людей, живущих в условиях крайнего голода, удвоится из-за пандемии COVID-19 к концу 2020 года, “если не будут приняты быстрые меры”. В докладе глобальной сети по борьбе с продовольственными кризисами, в состав которой входят ВПП, Продовольственная и сельскохозяйственная организация (ФАО) и Европейский союз, говорится, что пандемия приведёт к самому высокому уровню продовольственной незащищённости с 2017 года.
Ни одно из этих сообщений не попало на первые полосы газет. Не было обращено достаточного внимания на тот факт, что это не кризис производства продовольствия — поскольку в мире достаточно продовольствия, чтобы прокормить всех, — а кризис социального неравенства. Этот кризис — пандемия голода — должен был привлечь внимание всех стран. Но этого не произошло. За исключением нескольких стран — таких как Китай, Вьетнам, Куба и Венесуэла – мало что было сделано для создания массовых программ обеспечения продовольствием, чтобы предотвратить голод (как предупреждала ФАО в мае).
Спустя шесть месяцев после начала пандемии проблема голода остается актуальной. В сентябре глобальная сеть по борьбе с продовольственными кризисами опубликовала новый доклад об углубившемся кризисе. Генеральный директор ФАО Ку Донгю предупредил о “надвигающемся голоде” во многих частях мира, особенно в Буркина-Фасо, Южном Судане и Йемене. Сейчас подсчитано, что каждый второй человек на планете сталкивается с голодом. Никто не должен ложиться спать ночью голодным.
Шайма аль-Тамими (Йемен), Так близко, но так далеко, 2019.
Йемен, жертва непрекращающейся войны, которую ведут Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты (полностью поддерживаемые Западом и производителями оружия), столкнулся с голодом и пустынной саранчой, а теперь и с чудовищной пандемией. Через два дня после того, как Ку Донгю выступил с предупреждением о надвигающемся голоде, генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш призвал к прекращению войны в Йемене. Война “уничтожила медицинские учреждения страны”, — сказал Гутерриш, которые не в состоянии справиться с почти миллионом случаев заболевания COVID-19 в стране. Война, по его словам, “разрушила жизни десятков миллионов йеменцев”.
Важно отметить, что население Йемена до начала саудовско-эмиратской войны в 2015 году составляло всего 28 миллионов человек, а это значит, что “десятки миллионов” — это почти весь народ Йемена. Новый доклад ООН показывает, что Канада, Франция, Иран, Великобритания и Соединенные Штаты продолжают подпитывать этот конфликт продажей оружия. Оказание давления на саудовцев и Эмираты, а также на западных торговцев оружием, должно стать центром внимания общественности, чтобы вынудить их прекратить эту войну против йеменского народа. Это война, которая обрекает на голод народ Йемена.
Тшибумба Канда-Матулу (ДРК), Симба Булайя / Львы Европы 1973.
В равной степени отсутствует в массовом мировом сознании и продолжающаяся война в Демократической Республике Конго (ДРК), вызванная в значительной степени наличием в стране неизмеримых ресурсов (таких как кобальт, колтан, медь, алмазы, золото, нефть и уран). Война, экономические трудности и проливные дожди привели к тому, что 21,8 миллиона человек (из 84 миллионов населения) по состоянию на декабрь 2019 года столкнулись с крайним голодом — ситуация, которая усугубилась с момента появления COVID-19. Социальные показатели в ДРК трагичны: 72% населения живет за национальной чертой бедности, а 95% — без электричества. Это всего лишь две цифры, но, пожалуй, наиболее поразительной является оценка богатства ее ресурсов в $24 триллиона долларов. Мало что из этого богатства достается народу Конго.
30 июня 1960 года, когда премьер-министр Патрис Лумумба провозгласил независимость ДРК от Бельгии, он заявил, что “независимость Конго является решающим шагом на пути к освобождению всего Африканского континента” и что новое правительство будет “служить своей стране”. Это было обещанием страны и континента; но Лумумба был убит империалистическим блоком 17 января 1961 года, и страна была передана западным транснациональным корпорациям. Перед смертью Лумумба написал стихотворение пронизанное надеждой, которая по прежнему остается живой:
Пусть свирепый жар безжалостного полуденного солнца
Сожжет твою печаль!
Пусть испаряться в вечном солнечном свете,
Эти слезы, пролитые твоим отцом и твоим дедом.
Замученные до смерти на этих скорбных полях.
Временами эту надежду трудно ощутить, поскольку на севере Нигерии во время пандемии число голодающих увеличилось на 73%, в Сомали — на 67%, а в Судане — на 64% (четверть населения которого сейчас сталкивается с крайним голодом). Тем временем в Буркина-Фасо, чьё имя означает — Страна достойных людей, число случаев крайнего голода увеличилось на 300%. Когда Тома Санкара возглавлял Буркина-Фасо в течение четырех лет с 1983 года, его правительство национализировало землю, чтобы гарантировать доступ к ней тем, кто ее обрабатывал, и запустило проекты по посадке деревьев и ирригации для повышения производительности и борьбы с опустыниванием. После того, как правительство приняло закон об аграрной реформе в 1984 году, Санкара отправился в Дибугу, где он обратился к крестьянскому митингу с обещанием: “Улучшайте нашу землю и обрабатывайте ее в мире. Прошло то время, когда люди, сидя в своих салонах, могли покупать и перепродавать землю на спекуляциях”. Все это закончилось, когда Санкара был убит в 1987 году.
Голод, охвативший эти страны, вызван не нехваткой ресурсов. ДРК располагает 80 миллионами акров пахотных земель, которые могли бы прокормить два миллиарда человек, если бы они возделывались продовольственными культурами агроэкологическим способом; но на данный момент возделывается только 10% пахотных земель страны. Между тем страна тратит $1,5 миллиарда долларов в год на импорт продовольствия — деньги, которые можно было бы использовать для инвестиций в сельскохозяйственный сектор, где основную работу выполняют женщины-фермеры, ведущие натуральное хозяйство (владеющие менее чем 3% обрабатываемых земель). Отсутствие власти у сельскохозяйственных рабочих и фермеров приводит к однобокой системе, которая дает привилегии горстке агробизнес-конгломератов, а не кооперативам и семейным фермам.
Пармар (Индия), Бунт, 1965-1975.
Это приводит нас в Индию. Крайне правое правительство Нарендры Моди протолкнуло три сельскохозяйственных законопроекта в верхнюю палату парламента голосованием посредством выкриков, где самые громкие выкрикивали свое согласие, в то время как проблемы с этими законопроектами не были допущены к обсуждению. Эти законопроекты имеют названия, которые предполагают ориентацию на мелких фермеров, но они осуществлят политику, благоприятствующую агробизнесу: законопроект «О торговле фермерской продукцией и торговле (стимулирование и упрощение процедур)», соглашение «О расширении прав и возможностей фермеров (расширение прав & возможностей и защита)», законопроект «О гарантировании цен и сельскохозяйственных услугах и законопроект Об основных товарах (поправка)». Законопроекты отдали всю сельскохозяйственную систему в руки «торговцев», то есть крупных корпораций, которые теперь будут устанавливать условия для цен и количеств. Отсутствие государственного вмешательства оставляет семейные фермы на милость крупных корпораций, чья власть теперь будет в значительной степени бесконтрольной. Это отрицательно скажется на производстве продовольствия и, безусловно, будет способствовать дальнейшему обнищанию мелких фермеров и сельскохозяйственных рабочих Индии.
По мере того как растет голод, растет и давление на тех, кто возделывает землю. Неудивительно, что фермеры и сельскохозяйственные рабочие по всей Индии говорят, что голод убьет их раньше, чем коронавирус. Эти слова, близки фермерам и сельскохозяйственным рабочим Бразилии, которые — как мы показываем в нашем досье № 27 «Народная аграрная реформа и борьба за землю в Бразилии» — уже давно ведут борьбу за демократизацию земельных отношений. Как и в Буркина-Фасо Санкары, у отважных sem terras [безземельные] Бразилии имеется свой собственный проект: восстановить лесные угодья, которые когда-то были насыщены агротоксинами, занять неиспользуемые земли, которые они затем смогут обрабатывать с помощью агроэкологических методов, и взрастить “более широкое видение для страны в целом”.
С теплотой, Виджай.
