Дорогие друзья и подруги,

Приветствую вас из кабинета Tricontinental: Института социальных исследований.

В среду, 15 января, Китай и Соединенные Штаты договорились приостановить полномасштабную торговую войну. С февраля 2018 года США стали вводить пошлины на китайские товары, поступавшие на американский рынок, а затем Китай принял ответные меры. Эта игра око за око продолжалась почти два года, вызвав массивные сбои в глобальной цепочке стоимости. В октябре 2019 года Директивный документ о надзоре большой двадцатки Международного Валютного Фонда (G-20 Surveillance Note) сообщил, что глобальный ВВП упал на 0,8% только из-за тарифов на такие товары, как алюминий, сталь, соя и автомобильные запчасти между Соединенными Штатами и Китаем. Атаки Запада на китайскую технологию 5G и на технологическую фирму Huawei являются частью давления на Китай, с целью заставить его прогнуться перед мировым порядком, возглавляемым Соединенными Штатами. Но Китай не прогнулся. В качестве прелюдии к сделке «первой фазы» Министерство финансов США перестало называть Китай “валютным манипулятором”, термин, который преследовал Китай в течение десятилетий.

Приостановление торговой войны сопровождается сделкой первой фазы, текст которой включает девять глав, посвященных таким темам, как права интеллектуальной собственности и финансовые операции. Наиболее существенно то, что Китай согласился прекратить просить фирмы, которые инвестируют в Китай, делиться своими технологиями; это является серьезным отходом от китайской модели развития. Сделка первой фазы является лишь первым этапом в продолжающемся процессе переговоров и конфронтаций, которые, как ожидается, будут продолжаться еще долгое время. Если первая фаза пройдет успешно, и если механизмы осуществления и диалога будут работать, то обе стороны перейдут ко «второй фазе». Китайские дипломаты говорят, что не ожидают немедленного возвращения к периоду до конфронтации, к периоду до начала торговой войны в феврале 2018 года.

Новость о потенциальной торговой сделке сразу же заставила Международный валютный фонд пересмотреть свой прогноз роста для Китая на 2020 год с 5,8% до 6%. Министр финансов США Стивен Мнучин заявил, что показатели ВВП США будут увеличены до 2,5% к 2020 году (хотя МВФ продолжает прогнозировать 1,9% ВВП для США). Вполне вероятно, что низкие ожидания в отношении мировой экономики (рост ВВП на уровне 2,5% к 2020 году) также могут быть пересмотрены в сторону подъемов в течение года, хотя прогнозы относительно серьезного глобального спада сохраняются; «Опрос финансовых директоров» консалтинговой компании «Делойт» (Deloitte’s CFO Signals) за четвертый квартал 2019 года свидетельствуют о том, что американские компании начали еще больше сдерживать инвестиции в ожидании серьезного спада экономики, но не рецессии. Американские фирмы потеряли по меньшей мере $46 миллиардов долларов в результате торговой войны, начатой президентом США Дональдом Трампом в феврале 2018 года. Давление американских фирм на Белый дом и необходимость сделать свою «победу» в торговой войне предвыборной темой для Трампа, заставили США сесть за стол переговоров. К четвертому кварталу 2018 года темпы экономического роста Китая были самыми медленными с 1990 года, поэтому Китай был готов обсуждать неразрешенные вопросы с февраля 2018 года.

В досье номер 24 Института социальных исследований Tricontinental — Мир колеблется между кризисами и протестами — есть важный раздел о новом «биполярном мире». Является широко признанным фактом то, что могущество США начало истощаться после незаконного нападения на Ирак в 2003 году и после мирового финансового кризиса 2007-08 годов; в то же время трудно отрицать стремительный рост экономики Китая, и растущее значение Китая на мировой арене. Десятилетие назад, когда Китай и Россия присоединились к Бразилии, Индии и Южной Африке, чтобы сформировать БРИКС, казалось, что глобальная архитектура смещается от однополярности во главе с США (с ее союзниками в качестве спиц вокруг американского центра) к многополярности; но с углублением кризиса в таких странах, как Бразилия и Индия, новая глобальная архитектура, согласно Институту международных отношений Университета Цинхуа, станет биполярной, с США и Китаем в качестве двух полюсов глобального порядка.

Темпы роста Китая с начала эпохи реформ в 1978 году по-прежнему вызывают недоумение. Попытка объяснить такой быстрый рост породила огромное количество литературы, часть которой лишь частично объясняют этот феномен, большинство же переполнено избитыми фразами. Профессор Ван Хуэй из Университета Цинхуа предполагает, что политическая программа Китая не соответствует ортодоксальным неолиберальным принципам, а возникла из приверженности Коммунистической партии Китая суверенности, из огромного прогресса в области здравоохранения и образования в первые десятилетия революционного периода, из усиления экономики Китая социалистическим товарным хозяйством того периода, из продолжительной борьбы в деревне за преобразование земельных отношений, и из глубокого прагматизма коммунистов (“Переходя реку, ощупываем камни”). Профессор Хуэй предупреждает, что стрессы рыночной экономики начали порождать новые — и опасные — противоречия для Китая. Одним из подавляющих противоречий является угроза со стороны Соединенных Штатов.

Соединенные Штаты, имеющие привычку доминировать, изо всех сил пытались как контролировать, так и предотвратить растущую глобальную роль Китая. Контролировать Китай — значит запугивать его, заставить его оставаться подчиненным экономическим интересам США: Вашингтон обвинял Пекин в валютных манипуляциях и пытался заставить Китай пересмотреть свою валюту в пользу США; этого не произошло, и сам этот факт является признаком того, что Китай не склонится перед властью США. Обвинения в валютных манипуляциях быстро сменились утверждениями о том, что Китай принуждает передачу технологий или крадёт интеллектуальную собственность, что Китай препятствует доступ к финансовым услугам и что он не будет сокращать свои промышленные субсидии. Каждый президент США в течение последнего десятилетия: Джордж Буш-младший, Барак Обама и Дональд Трамп — форсировали обвинения в адрес Китая и пытались показать, что весь прогресс Китая был достигнут исключительно путем обмана.

Когда Китай отказался принять требования США, и когда он продолжил развивать свой экономический проект — инициативу «Один пояс и один путь» — Соединенные Штаты перешли к политической и военной угрозе Китаю по нескольким направлениям, анализ некоторых из которых был разработан Ву Синбо, деканом Института международных исследований в Университете Фудань.

• Индо-Тихоокеанская Стратегия. В 2017 году Соединенные Штаты и Индия начали разрабатывать «Индо-Тихоокеанскую» стратегию, которая объединила бы эти две страны против китайской инициативы «Один пояс и один путь» (вдоль Евразии) и ее инициативу «Жемчужная нить» (в Индийском океане). Первый документ по Индо-Тихоокеанской стратегии, подготовленный Министерством обороны США в июне 2019 года, указывает на Китай, который, по его словам, “стремится перекроить регион в свою пользу, используя военную модернизацию, операции влияния и хищническую экономику для принуждения других наций”. Соединенные Штаты и Индия, наряду с Японией и другими более мелкими государствами, должны создать блок, чтобы предотвратить восхождения Китая в качестве континентальной и глобальной державы. Без какой-либо иронии Министерство обороны США жалуется на “операции влияния” и “хищническую экономику”, которые достаточно хорошо понимаются как политика самих США (включая саму Индо-Тихоокеанскую стратегию).
• Использование Тайваня. Индо-Тихоокеанский документ продвигает оборону Тайваня как важнейший столп американской стратегии. Китай уже давно настаивает на дипломатической изоляции Тайваня и его возможном присоединении к Китаю. Поскольку у Тайваня нет посольства в Вашингтоне, с 1971 года он имел Координационный Совет по делам Северной Америки, а затем Тайбэйское экономическое и культурное представительство; Трамп изменил его на тайваньский Совет по делам США, название, которое возмутило Пекин. Мало того, что Трамп и его официальные лица заявили, что они хотели бы улучшить американо-тайваньские отношения; США продали Тайваню истребители F-16 и полностью поддержали переизбрание Цай Инвэнь из Демократической прогрессивной партии, которая настаивает на независимости Тайваня от Китая, на президентских выборах в январе 2020 года.

• Гонконг и Синьцзян. В Индо-Тихоокеанском документе Министерства обороны США говорится, что США и Индия выражают “глубокую озабоченность” судьбой мусульманского населения в Китае; в то же время США заявили, что они поддерживают протестное движение в Гонконге. Беспокойство о китайских мусульманах исходящие из США не вызывает доверия, где запрет на въезд мусульман (Muslim Ban) Трампа определяет его собственное отношение, и из Индии, где премьер-министр Нарендра Моди проводит политику гражданства и политику в отношении беженцев, которая явно носит антимусульманский характер. Соединенные Штаты и их союзники используют Гонконг и Синьцзян для оказания давления на Китай; люди в Гонконге и Синьцзяне должны были бы бредить, если бы полагали, что США действительно заботятся о демократии и мусульманах.

Танзамская железная дорога. В 1965 году по настоянию ряда национально-освободительных движений и правительств в Восточной Африке Китайская Народная Республика начала сотрудничать с ними в строительстве железной дороги Танзам или Великой железной дороги Ухуру. Эта железная дорога пересекала старые колониальные границы, которые изолировали Замбию и отделяли Танзанию от внутренних районов континента. Мао сказал Джулиусу Ньерере из Танзании, что, несмотря на собственную бедность Китая, в качестве национально-освободительного проекта китайская революция была обязана помочь своим товарищам в Африке построить самую длинную железную дорогу на континенте. Это они и сделали.

• Китай в Африке. В течение последнего десятилетия США и европейцы жаловались на то, что Китай является новой колониальной державой в Африке. Действительно, китайские инвестиции в Африку выросли астрономически, но всё же во многих странах главным экономическим партнером остается старый колониальный противник. Тем не менее, этот нарратив о Китае как колониальной державе не основывается на фактах, а служит одной цели — опорочить торговую стратегию Китая на глобальном Юге и тот вызов, который он представляет для гегемонии США и его союзников. Фактическая программа Китая хорошо описана в «Отчёте о развитии человечества» за 2013 год: “Китай предоставляет льготные кредиты и организует учебные программы для модернизации швейного и текстильного секторов в африканских странах. Китай поощряет свои развитые отрасли, такие как производство кожи, к сближению с цепочкой поставок в Африке, а его современные фирмы в области телекоммуникаций, фармацевтики, электроники и строительства — к созданию совместных предприятий с африканскими компаниями”. Несколько лет назад я спросил бывшего министра иностранных дел Танзании Ибрагима Кадуму, что он думает о китайских коммерческих интересах в Африке. “Африканские государства должны выработать свою собственную оценку своего пути развития”, — сказал он, — “они не должны руководствоваться страхом, нагнетаемым Западом”.

С февраля 2018 года различные механизмы урегулирования споров, включая стратегический экономический диалог, созданные США и Китаем, не привели к успеху. Самая последняя сделка «первой фазы» создает новые платформы для дискуссий и дебатов и предлагает оперативный план для урегулирования хаоса, развязанного этой торговой войной. Но это соглашение является всего лишь прекращением огня, а не мирным договором. Соперничество продолжиться; нестабильность сохраниться. “Хаос и беспорядок”, как пишут исследователи из Университета Цинхуа, будут дорогой вперёд.

С теплотой, Виджай.